«Натюрморты — это игра»

Творческий путь художника из Пионерского Ирины Павловой необычен и витиеват. После окончания художественного училища она перепробовала много разных профессий, в том числе далеких от творчества. И только через 20 с лишним лет вернулась к живописи — стремительно и ярко: уже через год открылась ее первая персональная выставка в музее «Рантава». Но не только краски и холсты снова вошли в ее жизнь: чуть раньше Ирина Павлова начала писать рассказы и повести, которые, по ее признанию, всегда звучали в голове, но не было времени их записать. Сегодня она работает писателем в детском журнале «Мурр+», участвует в литературных конкурсах, дорабатывает картины, которые ждали ее больше двух десятков лет, и пишет новые. После открытия выставки Ирина Павлова рассказала музею «Рантава» о творческом пути и о своих верных спутниках — музе и улитках.

— Ирина, с чего началась любовь к рисованию? Когда вы решили стать художником?

— Я родилась с этим. Рассказывают, что, как только я начала вставать над люлькой, я уже рисовала на стене соской. Не могу вспомнить, когда все началось.

— У вас такие разноплановые работы, в разных жанрах. Это поиск себя или желание выразить себя по-разному?

— Дело в том, что в свое время я предала профессию, занималась всякой ерундой. Нужно было выживать. Шила, вязала, продавала цветы в магазинах, работала в санатории — было не до творчества. И все время думала: «Завтра я вернусь». Ничего не выбрасывала. Все лежало на антресолях: и этюдник, и засохшая палитра. Думала, что вот этим утром я обязательно продолжу писать, а “это утро” наступило только через несколько десятков лет. Столько времени потратила впустую. На суету, на скучную работу.

— Вы говорили, что не писали несколько десятков лет, но картины, представленные на выставке, выглядят актуально для наших дней. Вы выбирали картины для выставки, готовили новые?

— Не выбирала. Достала те, что лежали на антресолях, смахнула пыль (улыбается). У картин нет точки финиша. Художник может их дополнять через десятилетия, детализировать до бесконечности. Только он знает, когда конец, только ему решать, когда остановиться. Несмотря на то что я не писала все эти годы, я сумела развиться, вырасти. Я посмотрела на свои картины современными глазами, увидела много недочетов. И начала исправлять, переписывать, дописывать брошенные на середине картины. Дополнила, обновила, осовременила, освежила.

— Как вы выбираете темы для картин?

— Наверно, они меня выбирают, как-то сами складываются. Когда я пишу стихи, я ничего не придумываю, а просто слышу голос и записываю. И тут то же самое: вижу и сразу зарисовываю.

— На одной из картин — дама с улиткой. Это автопортрет?

— Часть картины я написала о-о-очень давно и без улитки -- я про них тогда и не слышала. Улитку добавила недавно.

— Улитки — ваши спутницы и на прогулках, и даже на открытии выставки. Почему улитки?

— Потому что я влюблена в улиток. Я была кошатницей, но, когда познакомилась с улитками, поняла, что милее зверушек нет. У меня их шесть и все разные по характеру, у них очень богатая мимика. Они строят такие рожицы — ни одна кошка так не сможет. Ученые выяснили, что у них интеллект и эмоции на уровне крыс. Это такие инопланетяне на Земле.

— Ирина, какие у вас творческие планы?

— Планов не строю, не знаю, куда меня может еще занести. Я мечтала быть музыкантом, в голове звучали мелодии, но я не могла их записать. А сейчас уже нет такого сильного желания. А еще я люблю театр, представляете? Я понимаю, что в сутках 24 часа, и если заниматься музыкой, к примеру, то нужно уходить туда с головой. Придется уделять меньше времени живописи или пожертвовать стихами, а это для меня сейчас важно.